9 / 13
Человек в философском дискурсе: к истории идей
9
требования, не справляясь с сердцем, как и сердце предъявляет свои,
не справляясь с разумом» [2, с. 320]. Разум не склонен учитывать
волнения сердца, сердце же не в силах довольствоваться всеобщим и
необходимым как продуктом разума. Несмотря на то что современ-
ная наука достигла знаний, которые и не снились самому безудерж-
ному воображению, проблема человека более ясной не стала.
Возможности рационального познания строго ограничены есте-
ствознанием. Между тем в мире есть нечто, к примеру, человеческое
существование в его целостности, ни при каких обстоятельствах не
подвластное рациональному познанию, и, соответственно этому, речь
идет об утверждении новых подходов к интерпретации сущности че-
ловека и его пребывания в мире.
Известный ученый М. Полани, создавая свою реконструкцию по-
знавательного процесса, полагал необходимым учитывать сугубо
личностные аспекты, хотя с точки зрения классического рационализ-
ма такого рода подход не способствует успешной и эффективной
деятельности по достижению всеобщего и необходимого знания.
И все же, не отрицая существенной роли личностных факторов в
познавательном процессе, рационалисты выносят их за скобки мето-
дологического анализа. Сегодня мало кто сомневается в том, что
громкие успехи науки связаны с действием разума на своей исконной
территории, которая ограничена исследованием природы.
Попытки науки постичь человеческое существование в его це-
лостности средствами рационального познания потерпели сокруши-
тельное поражение: реалии века минувшего и настоящего времени по-
казали, что человек оказался не таким разумным, каким его представ-
ляли выдающиеся мыслители французского Просвещения XVIII в.
На первый план выходят категории, ранее если и присутствовав-
шие в философских построениях, то никак не на магистральной трас-
се, не на авансцене, а либо, по мысли Хайдеггера, «на проселочных
дорогах», либо, по словам И. Хейзинги, «в тени завтрашнего дня».
Это такие категории современной философии, как «жизнь», «экзи-
стенция», «забота», «страх», «пограничная ситуация», «присутствие» и
т. д., которые позволяют понять, «какие возможности своего бытия
разомкнуло и усвоило себе присутствие как
человек
» [17, с. 167].
Как бы подытоживая заведомо неудачные попытки использова-
ния традиционных философских категорий для анализа человеческой
сущности, много позже Камю заметит, что рационалисты, с их
стремлением найти всему сущему соответствующее определение, ве-
дут «бесплодные игры с великими предметами» [14, c. 380], посколь-
ку вне всяких определений остается само сердце. Между тем со вре-
мен Плотина известно, что человек постигает истину не в результате
систематической научной, изыскательской работы или применяя