4 / 8
М.А. Максимов
4
Что касается современных обществ, Рансьер указывает на их
важнейшую структурную характеристику — «управление без полити-
ки», которое «редуцирует (сводит) народ к сумме подсчитываемых без
остатка частей населения, к группам по интересам и по мнениям, равно-
весие коих обеспечивается государством». Режим, где происходит фак-
тическое упразднение политики, обозначается как «постдемократия».
В таком режиме «демократия ограничивается возможностью образова-
ния консенсуса», при котором «общество само по себе непротиворечи-
во, самодостаточно и идентично самому себе» [6]. В таком политиче-
ском режиме все больше доминирует технологический метод консенсу-
са — «правительство самых умных, совершенно естественно возни-
кающее из правил научной институции, чтобы как следует провести
точно рассчитанное управление бесконечным множеством больших и
малых очагов наслаждения» [7, с. 62]. Согласно Рансьеру, сущность
консенсуса — не мирная дискуссия и разумное согласие, противопо-
ставленные конфликту и насилию. Консенсус — это сведение полити-
ки к полиции. Это конец политики, т. е. не реализация ее целей, а по-
просту возвращение «нормального» положения вещей, несуществова-
ния политики.
По Рансьеру, политику в полном смысле слова делают только те,
кто не согласен со статусом-кво, как правило, не принимаемые во вни-
мание группы и индивиды. То есть субъектом политического действия
становятся группы, которые занимаются политикой как искусством, ра-
ди «чистого самопредъявления». Причем если данные группы добива-
ются признания и инкорпорируются в фиксированные социальные
структуры, то перестают являться участниками политического дей-
ствия. Таким образом, многие проявления политической активности в
современном государстве являются лишь ее видимостью. Эти проявле-
ния относятся к сфере полиции или к сфере государственной идеоло-
гии — такие организации и процессы руководствуются «мотивом
исключения других» и способствуют распространению ксенофобии.
Как пишет Рансьер: «Подлинное участие — это изобретение того не-
предусмотренного субъекта, который сегодня перегораживает улицу;
того движения, которое не может родиться из чего-либо, кроме самой
демократии. Гарантия устойчивости демократии — не заполнение всех
пустых времен и пространств формами участия или контрвласти; это
обновление деятелей и форм их действий, это всегда открытая возмож-
ность для нового появления то возникающего, то исчезающего субъек-
та» [7, с. 97]. То есть новые участники политического процесса, демон-
стрирующие претензию на равенство с другими, выражают одновре-
менно несогласие с фактом несправедливого их исключения из
наличного политического пространства.
Поэтому «свободная игра конфликтов» и разногласий, по мнению
Рансьера, предпочтительнее, нежели «технологическое управление мас-