Картина мира в эпоху постмодерна
7
ризм также предполагает отказ не только от приоритетных зон внут-
ри той или иной среды, но и от централизации внимания на внутрен-
нем в противоположность внешнему. Согласно постмодернистской
оценке, принять идеи центра фактически означает принять идеи и
внешней принудительной причинности, т. е. парадигму линейного
детерминизма.
Одно из ключевых понятий постмодерна, трансгрессия, фиксиру-
ет феномен перехода непроходимой границы, прежде всего границы
между возможным и невозможным, «преодоление непреодолимого
предела» (Бланшо). Согласно концепции трансгрессии, мир налично-
го данного, очерчивая сферу известного человеку возможного, замы-
кает его в своих границах, пресекая для него какую бы то ни было
перспективу новизны. Этот обжитой и привычный отрезок истории
лишь длит и множит уже известное; в этом контексте трансгрессия
есть невозможное (если оставаться в данной системе отсчета), выход
за пределы, прорыв к новому.
В искусстве широкое распространение получили так называемые
симулякры — жизнеподобные фикции, копии, у которых отсутствует
подлинник. Это образы отсутствующей действительности, за кото-
рыми никогда не стояла никакая реальность: различные чудовища,
биороботы, пришельцы, трансформеры и т. д. В условиях, «когда ре-
альный мир потеснен иллюзией, подорван авторитет разума, интел-
лекта, где господствует видеоряд» [8], человек отчуждается от дей-
ствительности. Отчужденный человек перестает в иллюзорном мире
отделять свое от чужого. Чужие языки, культуры, знаки восприни-
маются им как собственные, из них строится свой мир. Отсюда пост-
модернистское произведение представляет собой не готовую вещь, а
процесс взаимодействия художника с текстом, текста — с простран-
ством культуры, с материей духа, текста — с художником и худож-
ника — с самим собой.
Одной из характеристик постмодернизма является интертекстуаль-
ность. Она не сводится к простой цитатности. Цитатность выступает
лишь одним из стилевых направлений интертекстуальности. «Мир как
текст» — так можно обозначить эту концепцию, размывающую тради-
ционную границу между искусством и реальностью. Особенно остро
стоит вопрос между модернистской и постмодернистской интертексту-
альностью. Всякая цитата, как у акмеистов, так и у футуристов, всегда
служит средством парадоксального самовыражения авторского «я».
Модернистская интертекстуальность неизменно подчинялась задаче
радикального обновления языка культуры в целом и человеческого по-
ведения в частности [9].
Постмодернизм вводит отличие между автором
и скриптором.
Понимая автора как надтекстовое мировоззренческое единство, во-
площенное в глубоко личностном начале, пронизывающем все про-
изведение, постмодернисты доказывают, что в их текстах автор уми-
