Previous Page  16 / 23 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 16 / 23 Next Page
Page Background

В.К. Самохвалова

16

Гуманитарный вестник

# 6·2017

иным, чем тот, который человек открывает в собственной душевной

деятельности и который состоит в постепенном переходе представ-

лений от наименее ясных к наиболее ясным. Поэтому Лейбниц счи-

тает, что необходимо признать два принципа, регулирующих устрой-

ство мира: первый говорит о том, что все вещи в мире аналогичны

друг другу; второй — что все различия непрерывно переходят друг в

друга. Признавать эти принципы — значит признавать мировую гар-

монию. Согласно этим двум основным законам — непрерывности и

аналогии, мир понимается как последовательный ряд бесконечно

многих сил представления и стремления. Монады образуют систему

бесконечно малых ступеней, поднимаясь по которым можно от мо-

над с очень смутной, почти незаметной духовной жизнью дойти до

монад, являющихся душами людей. Так как монады абсолютно

непроницаемы друг для друга и аналогичны друг другу, то совокуп-

ность представлений, которые могут возникнуть вообще во Вселен-

ной (всех монад), заложена в каждой отдельной монаде с самого

начала. Поэтому каждая монада есть микрокосм в подлинном смысле

этого слова: мир во всем своем богатстве и разнообразии содержится

в ней в виде ее потенциальных представлений. Монады отличаются

друг от друга только по степени ясности их представлений. У монад,

стоящих на самой низкой ступени, все представления вполне смутны;

у монад, стоящих на средней ступени, одни из представлений смут-

ны, другие ясны; и наконец, у монад, стоящих на самой высшей сту-

пени их ряда, весь мир представляется вполне ясно, вследствие чего

эти монады уже не просто аналогичны друг другу, а совершенно тожде-

ственны. На верхней ступени может быть только одна монада —

мона-

да монад

, или

Бог.

Так как Бог — монада монад — представляет все с предельной

ясностью, то духовная жизнь Бога изоморфна миру: весь мир устроен

так, как устроен был бы душевный мир любой монады, будь она вез-

десуща, а именно так, как устроил бы в этом случае свою жизнь сам

Лейбниц с его личными склонностями. Повсюду царил бы абсолют-

ный порядок в том смысле, что ничто не происходило бы случайно и

напрасно. Всякое впечатление или стремление имело бы свою целе-

сообразную причину, и совокупность всех таких душевных движений

имела бы столь же совершенный вид, как механизм лучших часов.

Поэтому имеет место

предуст ановленная гармония

, и этот мир как

интеллектуальный механизм самый совершенный — наилучший, по

мнению Лейбница. Проявления этих качеств мира не всегда очевид-

ны, потому что люди не находятся на высшей ступени в указанной

иерархии монад и, следовательно, не представляют себе все с долж-

ной ясностью и отчетливостью.

Замечательной чертой этой доктрины является сформулирован-

ная теоретическая возможность познания внешнего мира без какого-